Интервью Джоан Роулинг о работе писателем: часть третья

Почему действие серии «Страйк» происходит в Лондоне?

Я люблю, просто обожаю Лондон. Хотя в жилах моей матери намешана шотландская и французская кровь, оба родителя родились лондонцами, так что этот город мне знаком с детства. Пусть я не жила здесь до того, как стала взрослой, однако, знаете, мы частенько приезжали в Лондон, поэтому для меня это место и правда всегда было особенным. В Лондоне царит такое великое многообразие, которое я и стараюсь привнести в книги о Страйке.

Феноменальное богатство бок о бок с самыми неблагополучными районами. В Лондоне представлено столь много слоев населения, что мне хочется показать его, понимаете, всеобъемлюще: от захудалого и обездоленного до высшего общества и элиты.

Вы сидите в типичном лондонском пабе, недалеко от офиса Страйка. Насколько для вас важно самолично исследовать локации для серии?

Для меня это безумно важно. Мне нравится бывать в тех местах, о которых я пишу, поскольку, несмотря на то, что сейчас нам доступны все те поразительные средства, что даровал технологический прогресс (Google Maps для писателя, бесспорно, нечто экстраординарное), для меня отрадно иметь возможность по-настоящему ощутить запах конкретных мест, услышать местные акценты и так далее. Это дарит совершенно иные ощущения. Поэтому для «Страйка» я очень много где бываю сама.

Как часто в рамках своей работы вы обращаетесь к экспертам?

Что касается Нила, моего мужа и по совместительству врача, то я этого не делаю, точнее, обычно я сначала сама изучаю вопрос, который мне понадобится для сюжета, а уж потом проверяю – не ошиблась ли? Вдруг я неверно выбрала лекарство, или последствия от травмы, или какую артерию может перерезать тот нож? И я горжусь, что он может мне сказать: «Нет, правильно вот так», однако я предпочту сделать наоборот, если знаю, что так нужно для сюжета. Поэтому мне приходится сразу работать на определенном уровне, чтобы не насобирать информацию, которую потом придется обходить в сюжете, понимаете?

Насколько важны локации для ваших персонажей?

Я все время использую слово «заземление», но это действительно так, у героев есть знакомые кафе, которые они все время посещают так же, как все мы. У каждого есть такое заведение, где нравится или кофе, или, быть может, владелец, - и потому там есть свои местные завсегдатаи, для которых это место близко. У Страйка любимое местное заведение - паб «Тоттенхэм», который теперь переименован в «Летающую лошадь». И смена названия ему явно по душе, ведь он фанат «Арсенала», и потому ему никогда не нравилось, когда паб назывался «Тоттенхэм».

На вас повлияло то, что вы когда-то читали?

Я думаю, было бы весьма странно, найдись хоть один писатель, который бы заявил, что на него не повлияли другие авторы, поскольку, конечно же, все, чем вы напитываетесь, оказывает на вас воздействие, будь то вымысел или реальность. Однако я определенно никогда не находилась под влиянием другого писателя умышленно. Я всегда читала много криминальной литературы, мне правда нравится данный жанр, и это одна из причин, по которой я захотела заняться им сама.

Я взялась за это дело с весьма конкретной целью. Мне хотелось написать по-настоящему традиционный детектив, а не полицейскую хронику в современных реалиях. Так что потребовалось некоторое время, чтобы подыскать подходящего персонажа. Мне нужен был некто очень современный, и думаю, что тут все сошлось, ведь он (Страйк) был тяжело ранен на войне, которая прошла совсем недавно, при этом остался дух старомодности, в том смысле, что он частный детектив. У него нет доступа к ДНК-лабораториям и всему такому, и, по правде говоря, это станет определенной проблемой в текущей книге, которую я пишу с большим интересом.

В общем, я понимала, чем хочу заниматься, и в этом отношении, да, имело место определенное влияние, поскольку так я узнала у других, что мне нравится. Но что касается сюжета или героев, нет, я никогда ни у кого ничего не заимствовала. Вероятно, я слишком хорошо осведомлена о том, что уже было написано, поэтому избегаю повтора.

Ваши персонажи разговаривают с вами вне ваших произведений?

Есть парочка героев, которые определенно прочнее других засели у меня в голове. Они не то чтобы говорят со мной, однако иногда внутри меня всплывают случайные реплики из диалога, и это похоже на то, как вы бы подумали о друге, когда что-то вызвало у вас воспоминания о нем. Так что да, я полагаю, персонажи действительно живут в вашем подсознании, некоторые дольше, чем остальные, но, конечно же, те, с кем вы неразлучны на протяжении нескольких книг, остаются с вами и никогда по-настоящему не покидают вас.

Почему в романах серии «Страйк» используются эпиграфы?

Я люблю эпиграфы в книгах других авторов, если, конечно, они удачно подобраны. По правде говоря, именно поэтому они мне и нравятся. А также тот факт, что они задают определенный тон, ведь это старомодное детективное расследование, а не сериал о полиции, понимаете.

Они действительно эклектичны, но зато отражают то, как бы я хотела, чтобы это было прочитано, поэтому иногда это интеллектуальная «Королева фей». А в иной раз - «Blue Oyster Cult». И мне действительно нравится этот микс, знаете, он задает тон для каждого конкретного сюжета.

Как вы подбираете музыкальную тему для своих персонажей?

Как по мне музыка, которую слушают люди, очень важна, она всегда рассказывает о них нечто значимое. Любимый певец Страйка - Том Уэйтс. Я тщательно его подбирала, поскольку Страйк вырос с матерью, которую, как вы знаете, всегда называли супергруппи - фанаткой, а это довольно болезненно, когда про твою мать постоянно так пишут в прессе и в музыкальных биографиях, хотя рок она действительно обожала. Так вот, его отец был солистом рок-группы, ей нравился «Blue Oyster Cult», она была по-настоящему одержима этим, и я подумала, что Страйку все подобное не понравится. Он не захочет слушать длинноволосых гитаристов. Слишком насмотрелся всего этого в детстве.

Читать статью "Плейлист "Чернильно-черного сердца"

Вам требуется построение мира в книгах о Страйке, где идет речь о реальности, а не о фэнтэзи?

Ангел кроется в деталях, не дьявол. И мне это нравится, я люблю, просто обожаю творить, правда. Однако приятно чувствовать контраст между написанием книг, которые являются чистым вымыслом, и последующим переездом в самый настоящий Лондон для создания Страйка и Робин, но при этом ты все равно выстраиваешь новый мир. Знаете, даже несмотря на то, что в этом конкретном детективе могут встречаться реальные места, все равно приходится создавать мир. Ведь сколько людей живет в Лондоне? 8 миллионов. И у каждого из них он свой.

Понимаете, одному человеку невозможно узнать весь Лондон, и нет таких, кто воспринимал бы Лондон одинаково, и частично поэтому мне нравится писать о большом городе: у каждого в голове он выглядит по-особенному.

Вам нравятся телевизионные адаптации ваших произведений?

Что касается телесериала «Страйк», то могу честно сказать, что это один из моих самых удачных совместных проектов, мне понравилось все от начала до конца. Это действительно прекрасно, отличный опыт. Том Эдж, написавший большую часть сценариев, просто фантастический, мы с ним прекрасно ладим. Понимаете, ТВ требует своего видения, и хотя я исполнительный продюсер, и мы с Томом многое обсуждаем, но, думаю, он согласился бы с тем, что в значительной степени я предоставляю ему свободу действий, и я довольна тем, как он ей распоряжается.

Почти в 95% случаев у меня нет правок. Остальное – так, мелкие тонкости. Вчера мы с ним встречались, и одно из моих крошечных замечаний заключалось в том, что Страйк не стал бы называть Барклая Сэмом. Он всегда называет его Барклай. Всякие такие мелочи, которые позволяют сохранить характер персонажей такими, какими я их задумывала, и Том добавил еще несколько всяких штучек, которые мне кажутся потрясающими. Это прекрасно смотрится в телеверсии, однако в книге они бы не сработали столь хорошо. Так что да, мне это нравится, я действительно наслаждаюсь данным процессом.

И пара исполнителей главных ролей – просто феноменальны, они великолепны в своих ролях. Меня всегда спрашивают, но это обычное дело, когда твою работу экранизируют в кино или на телевидении: видите ли вы актеров в своей голове на месте персонажей? Нет, все не так. У меня есть свое довольно конкретное представление об этих героях, и, когда пишу, то всегда мысленно представляю их, а не Тома и Холлидей. Однако я совершенно ничего не имею против того, что люди, читая мои книги, представляют себе именно Тома и Холлидей, поскольку я и впрямь считаю, что они проделывают потрясающую работу.

Самое важное – вовремя скорректировать телешоу и не позволить сделать то, из-за чего позже нам будет весьма затруднительно вернуться на прежний курс. Иногда я как бы подкручиваю руль, потому что знаю, куда мы в итоге движемся. Зачастую это небольшие характерные моменты, которые, понимаете, в данный момент могут хорошо сыграть в кадре, но позже, в следующей книге или эпизоде, вам придется это полностью опровергать, так что да, в таких случаях я бываю полезна.

Влиял ли какой-нибудь актер на ход сюжета?

Ну, у меня были две ситуации, когда состоялся довольно содержательный разговор с артистами относительно характера их персонажей. Одна из них связана с Аланом Рикманом. Он позвонил мне и сказал: «Послушай, я все пытаюсь разобраться. Мне правда нужно понять – что скрывается за действиями Снегга, что он задумал? Я что, играю злодея?». И тогда он стал единственным человеком, которому я открыла: «Снегг влюблен в мать Гарри». Я объяснила ему: «Ты двойной агент. Но недолюбливаешь Гарри. Ты не можешь преодолеть интуитивную неприязнь к этому парню, который выглядит точь-в-точь как твой заклятый враг». В общем, я рассказала Алану Рикману о том, что будет, задолго до того, как это произошло в фильмах.

А второй разговор у меня состоялся с Томом Берком по СМС, и это было потрясающе, поскольку продемонстрировало, насколько хорошо он понимает своего героя, так что тут все получилось как бы наоборот: потому что он рассказывал мне, что это за персонаж, я поддакивала: «Да, ты совершенно прав, характер таков». И был еще вопрос: «А как насчет той гитары?» В телеверсии на стене висит что-то вроде стилизованной гитары. Он спросил: «А Страйк не был бы против?» Я ответила: «Нет, нет, и еще раз нет, он бы этого не захотел». Но, видите ли, когда мы начали снимать, было уже слишком поздно. В общем, мы поговорили о том, почему Страйк живет на Денмарк-стрит, и Том выдал: «Не думаю, что он специально расположился на Денмарк-стрит из-за того, что это музыкальная улица, но думаю, что было какое-то подсознательное влияние из его детства, ему это казалось знакомым», и тогда я такая: «Бинго!».

То есть при работе с актерами у меня случается такой обмен текстовыми сообщениями, вот и с Холлидей тоже, она действительно чувствует, как Робин стала бы поступать или не стала бы, и Алан… Алан просто хотел по-настоящему вжиться в персонажа. Это большая радость, когда у тебя есть такие актеры, которые действительно хотят узнать больше о персонаже или проверить, верно ли они его чувствуют.

Мне все это нравится, но актер никогда не подавал мне идеи для сюжета или еще чего-то такого. Нет.

Кто-то из ваших персонажей в романах о Страйке вдохновлен реальными людьми?

Честно признать, есть лишь пара героев, которых я полностью срисовала с реальных людей. И один из них - Барклай, был вдохновлен моим другом Дэйвом, так как тот тоже из Глазго, очень забавный и очень умный. Я буквально взяла все от Дэйва, и, сочиняя диалог для Барклая, думала о том, как бы это сказал Дэйв, хотя он наверняка хотел бы, чтобы я упомянула, что предыдущее употребление наркотиков Барклаем - выдумано. Конечно же, этот персонаж не является Дэйвом в буквальном смысле, но все же сознательно вдохновлен им. Зачастую это нечто составное, вы можете взять какой-то аспект чьей-то внешности, или, как я частенько делала, просто видела кого-то в метро или еще где-то, что подкидывает определенную идею.

Насколько сложно убивать персонажей?

Мне не нравится убивать персонажей, но это часть жизни, верно? Убивать Снегга было ужасно. Но я всегда знала, что однажды он уйдет. Было невыносимо из-за смерти Люпина и Тонкс [учителя Гарри и его жены], ужасно трагично. О, и Фред [Уизли]. А теперь я убила и одного из ключевых героев книг о Страйке, что, опять же, знала с самого начала. Вопрос был лишь в том - когда? Я думала: может быть, в восьмой книге. Однако решила, что самое походящее время – в седьмой.

На вас когда-нибудь влияли рецензии?

Позвольте ответить предельно откровенно. На протяжении всей моей карьеры в обзорах меня не раз критиковали, и как по мне, то встречалась и справедливая критика, когда я думала: да, вы правы, это было слабовато, и я могла бы сделать лучше. Но с точки зрения влияния сказанного рецензентами, то я согласна, что, например, книги о Страйке слишком длинные.

Что ж, история, которую я хотела рассказать, должна быть именно такого объема. И я не собираюсь сокращать ее страниц на 200 страниц, поскольку она именно такая, какой я ее хотела бы видеть. Именно столько времени требуется, чтобы раскрыть всю историю, которую я хотела рассказать. Если вы не верите в себя как в писателя, это не то же самое, что быть настолько высокомерным, полагая: «никто не может меня редактировать, никому не позволено высказывать мнение о моей работе».

Однако вам придется решить, к кому вы будете прислушиваться, кому вы доверяете, чье мнение для вас действительно обоснованно. Я работала с несколькими замечательными редакторами, и выслушивала каждого из них, уважая то, что они мне скажут. И, как я уже сказала, бывают определенные рецензии, о которых я думаю, что да, здесь критика справедлива, это была не лучшая моя работа.

Есть ли у вас в разработке еще книги?

У меня в голове шесть книг. Та, которую я пишу сейчас. Потом еще две о Страйке, а далее – три книги, до которых мне очень хочется добраться. (Она постукивает себя по голове.) Я всегда показываю на затылок, потому что чувствую… Уверена, что МРТ докажет, что это не имеет никакого отношения к задней части моего мозга, однако я всегда указываю сюда, когда говорю о том, откуда все берется - одному богу известно. Но у меня в голове есть и другие истории, которые мне хочется рассказать.